Аннотация

В статье проводится социально-психологический анализ тех аспектов евразийской интеграции, которые, редко появляясь в дискурсе, тем не менее, сильно влияют как на сами интеграционные процессы, так и на формирование общественного мнения о них. В первую очередь это вопрос о ценностном фундаменте интеграционных процессов. В статье анализируются так же установки общественного мнения по поводу евразийских интеграционных тенденций, рассматриваются возможности использования механизмов краудсорсинга в развитии интеграции.

Ключевые слова: общественное мнение, массовое сознание, электоральное поведение, ценностный аспект, евразийская интеграция

This article is devoted to the psychological analysis of public perception of the process of Eurasian integration. This analysis is based on the material from such important discussion platforms such as St. Petersburg International Economic Forum and Gaidar Forum.

Key words: public opinion, psychology, politics, mass mind, Euro-Asian Economic Union

В последнее время понятие «евразийский» так часто используется в контексте интеграционных процессов, что, кажется, скоро начнет отчуждаться от своего изначального природно-географического значения. Проблематика евразийской интеграции актуальна и является фокусом дискуссий на всех уровнях — от верхних эшелонов власти до кулуаров общественного мнения, внутри границ Таможенного Союза ЕврАзЭС и далеко за их пределами.

В ежегодном послании к Федеральному Собранию 2012 года Владимир Путин так сформулировал свое отношение к вопросу евразийской интеграции: «Россия отстаивает принципы коллективного решения проблем. Интерес к интеграции в мире, в том числе и в Америке, растет. Почему мы должны стоять в стороне? Мы будем идти по пути тесной интеграции. Таможенный союз уже работает очень эффективно. Мы приступили к созданию Евразийского экономического союза. И конечно, мы будем идти по этому пути и решим эту задачу.» [9]

По другую сторону океана несколькими днями ранее Хиллари Клинтон комментировала стремление России, Белоруссии и Казахстана к интеграции, используя почти те же слова, но придавая им совсем другое звучание: "Называться это будет иначе – таможенным союзом, евразийским союзом и так далее. Но мы не будем обманываться. Мы знаем, какова цель этого и пытаемся найти действенные способы замедлить или предотвратить такой процесс." [7]

Подобные заявления представителей высших эшелонов власти задают семантическое ядро, которое, ложась в основу экспертных дискуссий и тиражируясь СМИ, оказывают сильное влияние на общественное мнение. [4] Но к анализу установок общественного мнения по поводу интеграционных процессов мы перейдем позже. Сейчас остановимся на анализе тех вопросов, которые, будучи не широко представленными в дискурсе Евразийской интеграции, тем не менее являются важными как для самих интеграционных процессов, так и для формирования общественного мнения о них. В первую очередь это вопрос ценностного фундамента интеграционных процессов.

Власть интересуют политические аспекты Евразийской интеграции, экономистов и юристов—финансовые, таможенные, правовые моменты; предпринимателей — конкретные и осязаемые последствия. При акценте на прагматических факторах, в стороне остаются культурно-цивилизационные и ценностные аспекты. Хотя в Европейском Союзе, пример которого принято считать достойным образцом для заимствования интеграционного опыта, понятие «ценности» фигурирует постоянно. Аксиологический (ценностный) фундамент не просто «по умолчанию» лежит в основании европейской интеграционной конструкции, но активно артикулируется и транслируется. [10] Страны ЕС постоянно подчеркивают стремление к идейному и ценностному единству. Возникает вопрос: «ЕврАзЭС осознанно отказался от разработки единой ценностной платформы или ее наличие и содержание принимается как очевидное и не нуждающееся в обсуждениях?»

Особый интерес представляет собой видение этого аспекта председателем Евразийской экономической комиссии , экспертом в области интеграционных процессов, Виктором Христенко. Несколько вопросов, которые мне удалось задать международному чиновнику, прояснили его позицию относительно ценностного фундамента интеграционных процессов. Cуть ее в том, что «ценности — сложная конструкция», а Таможенный Союз — «орган экономический, прагматический». Развивая этот тезис, Виктор Христенко отметил, что Евразийский Союз — это площадка сотрудничества представителей разных стран, разных культур, даже разных конфессий — людей c разными привычками и ценностями. Но они объединяются вокруг прагматичных целей и задач, которые достаточно ясно сформулированы. Христенко подчеркнул значимость общечеловеческих ценностей, которые «будет присутствовать всегда, должны присутствовать всегда». Он так же отметил, что некоторые нормы общества, становящиеся законами на территории ЕС, лично для себя Председатель считает неприемлемыми. Даже если они позиционируются как прямое следствие сохранения ценностей свободы и демократии. Простой пример — однополые браки.

Из ответа Христенко стало понятно, что задача построения ценностного фундамента в настоящее время не является для ЕврАзЭС первостепенной. Необходимость ориентироваться на принципы общечеловеческой морали во всех своих действиях не оспаривается. Но выпукло обозначенные ценностные основы, задающие вектор интеграции, в Евразийском Союзе, в отличие от Европейского, видимо, не сформулированы. Пока в приоритете прагматичные и конкретные задачи. Говоря словами Виктора Христенко: «Ценностный, гуманитарный, в широком смысле, аспект будет наращиваться на следующих этапах.»

С моей точки зрения, артикуляция политиками ценностного обоснования своих внешнеполитических решений необходима. Корректно простроенная ценностная платформа, содержащая в себе ответы на вопросы о миссии и метацелях интеграционного образования, о принципах, которые должны быть непререкаемы для всех его участников, могла бы помочь в достижении сразу двух результатов.

Во-первых, это привело бы к фасилитации процесса выработки участниками союза так называемого «единого видения». Наличие такового всегда увеличивает продуктивность кооперации и не зря является необходимым этапом любого процесса командообразования. Во-вторых, трансляция общественности того, какие ценностные ориентации являются приоритетными в сотрудничестве стран Таможенного Союза, сделало бы общественное мнение об этом образовании более содержательным и компетентным, менее подверженным стереотипизации и слухам.

Затронув проблематику общественного мнения, перейдем ко второму вопросу, находящемуся в фокусе внимания данного научного обзора. Возможно ли использование ресурсов общественного мнения в развитии интеграционных процессов? Инструмент, с помощью которого такие возможности открываются носит название «краудсорсинг».

Краудсорсинг — это термин, придуманный журналистом Джеффом Хау, ставший русским словом, благодаря Александру Ослону и принесший Сбербанку 7 миллиардов рублей. Технологии краудсорсинга эффективно используются во всем мире для решения задач любого уровня сложности и направления — от научных до политических. [3] При множестве нюансов в трактовках, основная идея краудсорсинга заключается в «использовании ресурсов толпы» (дословный перевод термина) для решения тех или иных задач компании или государства. Задачи варьируются от создания контента до разработки и проведения научных исследований. В качестве «толпы» в современном информационном обществе обычно выступает «виртуальная толпа». Как выражается президент фонда "Общественное мнение" Александр Анатольевич Ослон, «интернет придумали, чтобы появился краудсорсинг». Именно всемирная сеть сделала из стремления решить проблему «всем миром» мощный инструмент. Автор термина Джефф Хау не пытается дать четких определений. Он просто констатирует, что существует такой механизм, в ходе которого нано действия многих приводят к результату.

Механизмы краудсорсинга активно встроены в процесс принятия решений в Европейском Союзе. Возможно, они могут помочь оптимизировать и евразийские интеграционные процессы? Для нахождения ответа на этот вопрос, снова обратимся к мнению Председателя Коллегии Евразийской экономической комиссии В.Б.Христенко. В своем недавнем выступлении «На пути к евразийской экономической интеграции», прошедшем в декабре 2012 года в РАНХиГС при Президенте РФ, Христенко отметил: «Чтобы состоялось эффективное взаимодействие между властью и обществом, должны расти и те, и другие». Чиновники, уполномоченные принимать решения, должны прийти к осознанию продуктивности учета мнения общества и создавать удобные каналы для осуществления взаимодействия. Общество, в свою очередь, должно быть заинтересованным и активным. Без этого краудсорсинг превратится в сюжет старого анекдота: «Уважаемые телезрители, Ваше мнение о нашей программе нам известно, поскольку письма в редакцию мы пишем сами». Зоной компетентности общественного мнения считается сфера «политических», общественно важных решений. По таким направлениям Евразийской комиссией будут развиваться соответствующие порталы и внедряться элементы публичных слушаний. Узко-профессиональные сферы следует оставить для сугубо экспертных решений.

Третий важный, но часто ускользающий от внимания вопрос касается восприятия и оценки общественным мнением интеграционных процессов. Для начала, следует сказать несколько слов о том, что такое общественное мнение.

В первом приближении, это выразитель массового сознания общества. Идеи, убеждения, установки и представления различных социальных групп существуют в обществе не изолированно друг от друга, а образуют своеобразный сплав - общественное мнение. Оно возникает по поводу отдельных событий общественной жизни, достаточно мобильно, может быстро изменять оценки этих явлений под воздействием новых обстоятельств. [1] Обусловленное различным социальным статусом, разбросом потребностей, интересов и ценностей отдельных социальных групп, оно практически всегда поляризовано, неоднородно и плюралистично. Это его естественное состояние. В общественном мнении синтезируются обыденное и научное знания, рациональный и оценочный компонент. Это комплексный конструкт, который с трудом поддается всестороннему анализу и строгому определению: оно является и индикатором состояния общества, и регулятором тех процессов, которые в нем происходят.

Как указывал Дэвисон в своей статье об общественном мнении для «Международной энциклопедии социальных наук», «не существует общепринятого определения общественного мнения». [2] Проведя метаанализ, Г. Чайлдз выделил более 50 различных определений общественного. Со времен его исследования прошло еще полвека и список определений расширился в несколько раз. [6] Приведём то, на которое будем опираться в анализе.

«Общественное мнение — отличающееся относительной распространённостью, интенсивностью и стабильностью оценочное суждение социальных общностей к вопросам, представляющим для них интерес». [5]

Анализируя экспертные и общественные дискуссии по поводу процессов евразийской интеграции, можно заключить, что общественное мнение по этом вопросу противоречиво даже внутри РФ. Cо стороны экспертного сообщества проект почти не встречал критики. Такое единодушие может настораживать, а может трактоваться как нежелание выступать против процесса, находящего положительный отклик в обществе.

Но помимо одобрения, в котле общественного мнения присутствуют ассоциации с «фантомными болями» постсоветского пространства, пассажи об имперских замашках России, советизации и реинкарнации СССР. В бытовом восприятии передачи суверенитета, наиболее «пострадавшей» выглядит России, ведь "вес" трех стран при принятии решения равный и формально решение может быть принято без РФ! Эксперты отмечают, что в реальной практике работы Комиссии такого пока не происходило и почти все решения принимаются при условии единогласия.

Итак, внутри страны общественное мнение разнородно. А что есть Евразийский Союз для нашего окружения? Можно предположить (и это уже звучит!), что наднациональный орган, наращивающий компетенции, не вызывает восторга международной бюрократии. Даже для ЕС наднациональное образование пока является трудно принимаемой конструкцией. А для будущего Евразийского союза, отмечу от себя, такая проблема может еще стать некой миной замедленного действия, которая сработает весьма коварно, учитывая сложность, громоздкость и забюрокраченность структуры управления новым межгосударственным образованием.

Как бы то ни было, евразийские интеграционные процессы набирают обороты, а их оценка экспертным и общественным мнением постоянно эволюционирует. Если на летнем Петербургском Экономическом форуме в основном обсуждалось, как наконец перейти от «де-юре» к «де-факто», происходил выбор между векторами расширения и углубления интеграции, то на сегодняшний день и общественное, и экспертное мнение признает, что переход к «де-факто» произошел и проект работает. [8] Дискуссии стали носить менее абстрактный и умозрительный характер. Эксперты становятся все более единодушны в мысли, что для РФ предпочтительнее становиться интегратором, нежели вступать в существующий союз, пусть даже такой образцовый интеграционный проект, как ЕС, рискуя потерять части своей экономики. Путь в реальную глобальную экономику для стран СНГ – в наращивании потенциала. Чем больше экономический вес, тем сильнее позиции на мировой арене.

декабрь 2012

текст: Иваненко Кристина, кандидат психологических наук

Список использованной литературы:

• Андреева Г. М. Социальная психология. М., 2001
  
  
• Дэвисон Д. Общественное мнение // Международная энциклопедия социальных наук, 1968
  
  
• Джефф Хау. Краудсорсинг. Коллективный разум как инструмент развития бизнеса— М., 2012. — 288 с.
  
  
• Липпман У. Общественное мнение. М., 2004
  
  
• Сафаров Р. Я. Общественное мнение в системе советской демократии. М., Знание, 1982
  
  
• Чайлдз Г. Общественное мнение: природа, формирование и роль, 1965
  
  
• The Financial Times, Великобритания
  
  
• http://www.forumspb.com/ru
  
  
• http://www.kremlin.ru/news/17118
  
  
• http://www.europa.eu/